Испытание голодом
На всю жизнь Руфина Николаевна запомнила, как нарочный из сельсовета принес повестку, а тятя был в лесу, дома появился только вечером. Проводов не устраивали: мать истопила баню, сварила курицу на дорогу, поревели, а на следующий день сосед на лошади увез отца из родного Унура на сборный пункт в Йошкар-Олу. Мать осталась одна с семью ребятишками мал мала меньше, войну пережили только пятеро. Руфина была старшей, и на этом ее детство закончилось. Мама с утра до вечера пропадала на работе – она была колхозным конюхом. А Руфе целыми днями приходилось нянчиться с братиками и сестренками.
Трудное голодное было время – младшие постоянно просили есть, а где взять ее – еду? Первое время выручала корова, но ее пришлось продать, потому что не могли заготовить корма: семья большая, а рабочие руки всего одни. Выручала «трава»: всякая кисленка, крапива, лебеда. Сажали как можно больше картошки, капусты, бушмы. Но обрабатывать землю становилось все труднее: добрых лошадей забрали на фронт, худые дохли, впрочем, и это мясо не пропадало – делили и ели.

Читать-писать научилась и то хорошо
В колхозе рабочей силы тоже не хватало, поэтому ребятишек, не церемонясь, припрягали к колхозным делам. На сбор колосков ходили неделями. Когда чуть подросли, подростков попарно ставили крутить ручные веялки, а поскольку детки были мелковаты, под ноги, чтобы они могли дотянуться, клали мешки. Так что не до учебы было девчонке. Как сегодня вспоминает Руфина Николаевна, в общей сложности класса два, наверное, только и закончила. Зимой времени больше, но ходить не в чем было, а до школы, которая находилась в Токтайбеляке, несколько верст.
В общем, так и осталась она без «университетов», читать-писать научилась и то хорошо.

Отец вернулся вопреки похоронкам
Совсем неожиданным событием для семьи стало возвращение отца. За годы войны на него пришло штук пять похоронок, только мама «обревется», вспоминает Руфина Николаевна, глядь, опять несут треугольник. А тут приезжает на лошади дежурная из сельсовета: «Я тебе, Афанасья, мужа привезла». Мать в слезы – от него теперь только косточки, наверное, и остались. Но тут два солдатика внесли в избу отца. Сам он ходить вообще не мог – очередь пришлась прямо по коленкам. Сначала возили его в баню на салазках, постепенно поставили на ноги: начал ходить на костылях, потом с батожком.

Лесосплав
Поправившись, отец вышел на работу в колхоз, а подросшую Руфу лет с 15 начали гонять в лес пилить дрова. А потом вместе со сверстниками мобилизовали на лесосплав.
– Уж и не знаю, где мы были, помню только, что долго-долго везли на полуторке, – рассказывает она. – Тяжелая была работа: вечно мокрые, холодный барак, кормежка впроголодь. Спасало только то, что молодые. Но деваться некуда – паспорта не давали, а без него все пути-дороги закрыты. Хорошо помог добрый человек директор школы в Куженере. Он предложил Руфе устроиться техничкой, пообещал похлопотать о паспорте и слово свое сдержал. Так появилась возможность выйти на работу в столовую и избежать очередного лесосплава.

Одна осталась
А после замужество, переезд к мужу в деревню Тунья и долгие годы работы на ферме. Всю жизнь была рядовой колхозницей. Муж Михаил Иванович трудился трактористом. Вместе с ним построили дом в Токтайбеляке.
– Сейчас ходить я уже не могу, ноги больные – даже летом в валенках. Наверное, лесосплав дает себя знать – ведь все дни напролет в сырых лаптях, – продолжает бывшая колхозница. – И детство, и молодость лапотными были, я уж почитай взрослой обзавелась калошами – первая моя магазинная обувка.
Ну а теперь вся жизнь проходит в четырех стенах. Подружек уже почти никого не осталось. Сплю мало, днем навожу порядок в избе, готовлю, телевизор смотрю, что в стране происходит, да еще шоу «Давай поженимся!».